Глава 4. Миросозерцание поэта
Поэзия Тютчева внушает мысль о вечности, о космосе, о бессмертии, но его жизнь и его деятельность имеют определенные рамки. Перед взором поэта прошло почти три четверти ХIХ века. Одни перечень событий, современником которых был Тютчев, даёт представление об его эпохе. Отечественная война 1812 года, восстание декабристов, две революции в Европе – 1830 и 1848 годов, польское восстание, Крымская война, реформа 1861 года, франко-прусская война, Парижская коммуна… Горацианская гармоничность, равновесие, симметрия, согласованность частей осталось далеко в прошлом. На дворе другое столетие, другой отрезок исторического времени.
Трещина, прошедшая через мир, прошла и через сердце поэта. Он закрепит этот расколотый мир в своих образах. Утрата цельности, раздвоенность, трагедия несогласованности мечты и реальности, дуализм жизни, - все это станет у Тютчева образами, выхваченными из глубины сердца. Тютчев прошел путь от классицизма к реализму. От категории к живому чувству, от кристалла разума к хаосу сомнений «в наш век неверием больной».
Вся историческая почва, беспрестанно шевелившаяся и сотрясавшаяся под ногами поэта, утрата близких (жены и детей), все более предрасполагали его к неоднозначности мысли, к двойственному восприятию реалий.
Его трагедия часто облекается в чарующие привлекательные внешние формы, бытие исполнено мнимого благополучия, цветения, блаженства, но… в глубине его – зло, смерть. Трагический душевный комплекс Тютчева – это страх тоска, чувство покинутости, изнеможения, бессилия, беспамятства, душевное омертвение и в то же время влечение в бездну небытия. В поэте совмещались страстная жажда жить, умение видеть ценности жизни и глубокая трагическая неудовлетворенность. Все его творчество построено на противоположных друг другу утверждениях, понятиях. «Бунт и мир… Ночь и день… Бездна и покрывало…» Образ покрывала, тонкой ткани, оболочки повторяется у Тютчева. Упорно поэт хочет видеть не вуаль, не покров, не оболочку, а дно, бездну, смысл, суть. Поэт стремится преодолеть этот комплекс, разрешить трагическое противоречие, обрести катарсис. Но разрешение противоречий бытия Тютчев не мог найти. Отсюда и двойственность восприятия реальности поэтом.
Ф.И.Тютчев жил и творил в одну пору величайшим из гениев русской поэзии – А.С.Пушкиным. Сравнивая лирику Ф.И.Тютчева и А.С.Пушкина, можно заметить, что эти два величайших поэта ХIХ являются двумя кардинально разными вершинами русской литературы. Если Пушкин поэт Солнца, то Тютчев– «ночной» поэт. От пушкинской лирики исходит свет, веет ароматом душевного возрождения, тютчевская же поэзия окутана «туманами», «нетленно-чистыми небесами», «сыпучими песками». Для сравнения рассмотрим два лирических произведения этих авторов. Вот строки из пушкинской ночи:
Во тьме твои глаза блистают предо мною
Мой голос для тебя и ласковый и томной
Тревожит позднее молчанье ночи темной…
У Тютчева же:
И сосен, по дороге, тени
Уже в одну слилися тень…
Ночь хмурая, как зверь стоокий,
Глядит из каждого куста!
Герою Пушкина ночь приносит счастье, упоенье, тайные мечты о возлюбленной окрыляют поэта, ночью для пушкинского лирического героя «текут ручьи любви,…сливаясь и журча…». Тютчевский же персонаж слышит лишь «молчанье мертвое» и «страшные песни» ветра в ночи.
Оба поэта – творцы одной эпохи, оба исключительные романтики, но каждый ощущает ночь по-своему. Тютчевская царица мрака, начало начал у Пушкина приобретает совсем иные, мягкие, нежные, «теплые» черты. Но как привлекательна, очаровательна тютчевская ночь! Как она загадочна и таинственно-прекрасна!
Блаженно-мрачный образ ночи отнюдь неявляется определяющей характеристикой мрачного стиля поэта. «Цветущий мир природы» улыбается Тютчеву, вызывает «избыток упоенья», когда глаз поэта лицезреет, «на всем улыбку, жизнь во всем», как «сияет солнце, воды блещут»… Все, что его окружает в природе, он любит до безумия и душа трепещет от радости. Но больше всего из того, что природа подарила человеку, ему ближе ночь. И мы видим это по его стихам.
Мотив ночи является сквозным практически для большей части его лирики. Праматерь рода человеческого и владычица тьмы проступает во всем творчестве Тютчева, будь то «беглые зарницы» или «сном зачарованный» зимний лес или «день – болезненный и страстный» или «сон – пророчески-неясный»… Ночь – не просто образ, выхваченный им из мира природы, а неотступное мироощущение. Гнетущая его внутри тоска вырывается наружу и преобразуется в образ мрачной царицы, в темный хаос окружающего мира. Так Тютчев видит мир…
Потрясенная до основ драмой бытия и небытия, исполненная трагедийного накала, поэзия Тютчева в конечном счете внушает нам высокие, можно даже сказать героические мысли. Эта поэзия дает возможность дышать воздухом горных вершин – прозрачным, чистым, омывающим и омолаживающим душу.
Заключение.
Мир Тютчева многомерен, беспределен, исполнен пугающей тайны и победоносного величия одновременно: надежда столь же жива в человеке, как и безнадежность, жажда познания не менее сильна, чем невозможность абсолютного познания. Тютчев утверждает и ниспровергает. Конечно, для легкости рассмотрения и понимания Тютчева иным хотелось бы, чтоб Тютчев был чем-то одним, принял бы одну сторону: религию или безверие, монархию или республику. Но он не был ни тем, ни другим, он скорее был и тем и другим, потому что все бури и страсти века прошли через него. Он был их органом, выразителем, поэтом.
Как уже показано, поэзия Тютчева глубоко проникает в мир природы и души человека и тончайше воспроизводит диалектику жизни. Она живет настоящим и будущим, она и есть голос настоящего и будущего, идущих неуклонно и неизменно, сметая на своем пути все, что им противостоит.
Его поля, леса, горы, дороги, селенья живы по-особому, тревожат душу, они выразительно прекрасны и в то же время эти картины глубоко печальны. Особенно незабываема тютчевская ночь со своими «страхами и мглами», несущая успокоение.
Каждая новая эпоха будет в нем подчеркивать и извлекать для себя нужное ей. И.С.Аксаков подчеркивал в Тютчеве его славянофильство, веру, нравственные начала христианства. В.С.Соловьев построил свою теорию на «хаосе», на мирном духе. В 20-30-е годы нашего века из Тютчева извлекали его мятежность, благословение «роковым минутам», грозным явлениям природы. Каждый, как мы видим, творил своего Тютчева. И каждый находил в Тютчеве любезные и угодные ему черты. Добролюбов – свое, Тургенев – свое, Фет – свое, Шевченко – свое, Блок – свое.
Библиография
Гиршман М.М. Анализ поэтических произведений А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Ф.И.Тютчева. М.: Высшая школа, 1981.
Касаткина В.Н. Поэзия Ф.И.Тютчева. М.: Просвещение, 1978.
Озеров Л. Поэзия Тютчева. М.: Художественная литература, 1975.
Чагин Г.В. Ф.И.Тютчев. Биография писателя. М.: Просвещение, 1990
|
