|
Петербург. 1-ое ноября 1863
Пишу к вам, почтеннейший Михаил Никифорович, по поручению князя Горчакова. - Князь просил меня еще раз заявить вам, какое приятное впечатление он вынес из личного с вами знакомства и как, более нежели когда-либо, он дорожит дружным вашим содействием для общей пользы. - Он изложил перед вами, со всеми их оттенками, наши политические отношения с первостепенными державами1.
Теперь, при очевидно приближающемся европейском кризисе, князь желал бы еще отчетливее, еще убедительнее выяснить вам, как он разумеет наши отношения к Франции.
Мы решительно не ищем сближения с Франциею - не ищем, потому что не верим в Наполеона, - и я не знаю, какие бы ему следовало представить нам залоги, чтобы мы могли ему поверить.
Все это так - все это не подлежит ни малейшему сомнению, - но, с другой стороны, крайне было бы бестолково и опрометчиво - противно нашему очевидному интересу, - если бы какими-нибудь слишком резкими заявлениями отняли у него всякую надежду на это сближение, убедили его в совершенной невозможности сближения и вынудили бы его признать своим жизненным условием непримиримую враждебность к нам. Через это мы двояким образом обессилили бы себя, во-первых, сосредоточив все Наполеоновы силы против нас одних, - во-вторых, подчиняя нас, через это самое, большей зависимости от других держав... Вот почему кн. Горчаков желал бы очень, чтобы «Московские ведомости», сохраняя за собою полную свободу суждений и оценки, избегали по возможности все слишком резко враждебное, обличающее решительную непримиримость - или, выражаясь словами князя, чтобы - говоря о Наполеоне с полною свободою, не слишком дразнили его.
Письмо его к государю уже получено, и ответ на оное уже написан. Сейчас кн. Горчаков повез его в Царское Село. Вы будете им довольны - в нем много достоинства и, вместе с тем, много того, что только нам одним возможно при нынешних обстоятельствах, - удачной, ловкой правды и искренности. - Решительного отказа нет - даже высказано полнейшее сочувствие тем общечеловеческим мотивам, на которые Наполеон разыгрывает свои вариации, но твердо и положительно выставлены все вытекающие из сущности неодолимые препятствия и несбыточности.
Судя о Наполеоне - все и всегда почти слишком идеализируют. - В нем привыкли видеть осуществление какого-то чистейшего, безусловного мошенничества. - Он, конечно, мошенник, но подбитый утопистом, как и следует представителю революционного начала. И эта-то примесь дает ему такую огромную силу над современностию.
Но пора кончить. Поручение выполнено - остается - от души пожать вам руку.
Ф. Тютчев |
